СПРАВКА
Лаборатория «Инвитро» предлагает своим клиентами (и юридическим, и физическим лицам) более 2000 видов медицинских исследований. Среди ее корпоративных клиентов более 5000 частных и государственных медицинских и немедицинских организаций и более 4000 частнопрактикующих врачей. Ежедневно в «Инвитро» обследуется около 4500 пациентов, в год — более 15 миллионов. Компания представлена в шести странах: Россия, Белоруссия, Казахстан, Украина, Армения, Кыргызстан, и в год выполняет почти 80 миллионов тестов.
* * *
В группу компаний «Инвитро» помимо собственно восьми центральных лабораторий и свыше 1540 медицинских офисов сегодня входят сеть из более чем компактных 180 медицинских центров, а также специализированные клиники и диагностические центры. Акционеры компании — инвесторы инновационной лаборатории «3Д Биопринтинг Солюшенз», занимающейся вопросами трехмерной биопечати. В периметр компании входит также ветеринарная лаборатория, «Инвитро» тесно сотрудничает с компанией, занимающейся проектированием медицинских объектов, специализированной медицинской кадровой службой и Высшей медицинской школой, сфокусированной на обучении и повышении квалификации среднего медицинского персонала. И это не полный список. Франшиза «Инвитро» стала первой в своем сегменте, а сегодня по франчайзинговой модели работает более 40% всех медицинских офисов компании.
Это аморально — ничего не созидать
Первый вопрос, который всегда хочется задать успешному человеку: как вы это сделали?
О начале бизнеса вот так внезапно говорить достаточно сложно, нужно знать предысторию. Трудностей с выбором профессии у меня не было, я еще в школе знал, что буду делать, в этом плане я счастливый человек. Моя семья — родители были врачами — во многом определила мое будущее, и мне не пришлось метаться.
Едва начав учиться, я понял, каким именно врачом хочу быть, интересовался интенсивной терапией, реанимацией и анестезиологией. Мне нравилось делать так, чтобы людям было не больно, потому что я сам страшно боюсь боли. А тут есть возможность кому-то облегчить жизнь. В середине институтских лет я даже знал, где и у кого хочу работать: у профессора Алексея Зиновьевича Маневича (Институт нейрохирургии им. академика Н.Н.Бурденко) была одна из лучших в Советском Союзе команд с профессиональной точки зрения. Там были невероятно правильные климат и атмосфера. Это было место, в котором хотелось работать, место, из которого не хотелось уходить настолько, что выйдя с работы, ты уже думал о том, когда снова туда вернешься.
Почему же вы решили сменить профессию?
Каждый человек рано или поздно сталкивается с таким стеклянным потолком — кризисом, просто жизненным, но чаще всего профессиональным. Тогда у меня возник вопрос: вот я чего-то достиг или мне так кажется? Вроде, уже все умею, а что делать дальше? Для меня, например, очень важно, чтобы все менялось, чтобы было что-то новое и определенные вызовы. А когда ты четко можешь предвидеть ход событий и точно знаешь, что будет дальше, становится скучно. Непонятно: как дальше развиваться-то?
Помимо таких риторических вопросов есть депрессивное время года. Такое, когда всю эту рутину не хочется делать, но ты вынужден, и это очень удручает! Плюс ко всему — неспокойные времена в стране, тогда вообще все менялось. Но зато наконец стало можно заниматься реальным предпринимательством.
А я ведь даже не бизнесмен, я именно предприниматель! Мне очень важно что-то делать, созидать. Я вообще считаю, что это аморально — ничего не созидать. Так я понял, что на каждом уровне человек вынужден по-новому себя искать, куда-то вкладывать усилия и переходить из зоны комфорта в зону дискомфорта, которая и делает жизнь интересной, насыщенной, полноценной и определенной. Просто необходимо себя иногда за волосы вытаскивать из этой патоки, когда ты якобы все уже знаешь и умеешь.
Насколько сильным мотиватором стала семья?
Семья, продолжение рода, дети — это часть природы человека, основа существования, и обеспечение достойной жизни семье — это важно. Но я сам не считаю, что работаю исключительно ради этого. Я вообще достаточно эгоистичен в этом плане, стараюсь решать свои задачи в первую очередь. Тем не менее если бы не жена, я бы не жил так, как живу сейчас. В один момент просто встал вопрос нехватки денег. Вопрос, которым я сам не задавался. Вот-вот у нас должна была родиться вторая дочь, деньги вроде были, была машина и на бензин нам хватало, недостатка еды тоже не наблюдалось, поэтому я и не размышлял о серьезных переменах. Но жена как-то помогла задуматься о том, в каких масштабах я хочу прожить свою жизнь.
Командное выживание в агрессивной среде
Как развивалась «Инвитро»? Ожидали ли вы, что достигните таких масштабов?
Никто не ожидал! Этот проект развивался достаточно органично, не было каких-то рывков и запредельных ожиданий. Мы хотели открыть частную клинику. Нам все казалось, что нам мешают, а вот сделаем свою клинику и уж тогда заживем! Но довольно быстро стало ясно, что это совсем не так, нужны ресурсы, не все решается по щелчку пальцев, а еще это постоянное ощущение риска! На этом рынке мы были не одни, были конкуренты, достаточно серьезные. Мы понимали, что наша модель бизнеса может работать, но получалось все достаточно тяжело. Один из партнеров ушел из проекта достаточно рано, не согласившись с выбранной концепцией. Было много сомнений и противоречий, и мы совсем не могли предполагать, что все сложится так, как сегодня сложилось. Конечно, мы рисовали такую картину в наших фантазиях, но то, что в итоге они претворились в жизнь, удивляет меня и по сей день.
Хотелось бы сказать, что с самого начала у нас была какая-то тактика и мы ее придерживались, но органическое развитие бизнеса привело нас ко многим инновационным решениям, и в итоге получилось даже интереснее. Например, до нас никто не выходил в ретейл в этой сфере, ведь был только 2000 год. Предложить людям возможность самостоятельно заказать и сделать какие-то анализы было достаточно... перпендикулярным ходом. До нас это была исключительно государственная сфера влияния.
Затем возникла идея франшизы. Изучив вопрос, на год отложили эту идею — отрабатывали экономическую модель, пытались найти ее преимущества. В итоге весь труд себя оправдал — отчасти благодаря хорошей команде. Главное, что все мы были эмоционально вовлечены в проект. Эмоциональное напряжение помогает сохранять работоспособность коллектива, а его поддержание — моя задача.
А вы вообще индивидуалист или как раз предпочитаете командный труд?
Я люблю работать в команде. Я же вырос в Советском Союзе, дитя пионерских лагерей и комсомольской организации. Как бы мы это иногда ни ругали, это все-таки дало многим неизбежную культуру коллективности. Да и вообще, люди делятся на две категории: кто-то любит все делать один, а кто-то — в компании. Мне очень важна не столько помощь, сколько участие другого человека, нужен партнер — для радости, для горечи и для разделения этого всего.
В одиночку сложно сделать что-то масштабное и серьезное. Один человек, как правило, не является сконцентрированной емкостью компетенций. У кого-то хорошо развиты аналитические способности, кто-то хорошо общается, а кто-то хорошо принимает решения. А есть вообще люди, которые просто хорошо смотрят в будущее. И когда эти компетенции укладываются в единый организм, а коллектив — это некий социальный организм, у него значительно повышаются шансы на выживание. А предпринимательство и бизнес — это как раз история про выживание в агрессивной среде.
Я люблю приводить в пример ситуацию с темным и страшным лесом. Один человек в таком лесу не выживет, смерть голодная или холодная его рано или поздно найдет. А вот попади в этот лес хорошо слаженный коллектив, шансы на выживание повышаются у каждого члена этой группы, в итоге выживают все. Конечно, есть очень сильные одиночки, готовые идти вперед, роль личности в истории необычайно велика. Такие истории существуют и в мире бизнеса, вот только их крайне мало. Их просто единицы, а вот людей с невероятно развитыми отдельными чертами я знаю куда больше. Основная задача в бизнесе — попытаться собрать таких разных людей вокруг себя. Причем оно как-то само собирается, по каким-то внутренним законам. Мне даже трудно сказать, по каким.
И последнее: человек — психосоциальное животное, поэтому самое страшное наказание в наше время — одиночная камера. Лично я — стадное животное, мне нужно сообщество, мне нужны такие же, как я.
Деньги — это свобода, но и ничего больше
Вы никогда не жалели об уходе из прикладной медицины?
Я считаю, что был хорошим профессионалом в реаниматологии. Чувствовал себя как рыба в воде, было очень интересно, но даже чтобы профессионально расти в медицине, нужны средства, нужно встречаться с коллегами, с профессионалами высокого уровня за рубежом. Границы к этому моменту уже открылись, ездить было не просто можно, а нужно. Вот только работая в России, даже в очень хорошей клинике, заработать на решение такой задачи было попросту невозможно.
А зарабатывать уже хотелось. Хотелось ощущения, что ты не украл, не обделил кого-то, а просто — ЗА-РА-БО-ТАЛ! Это чувство дает настоящую уверенность в жизни.
А можно провести какие-то параллели между медициной и предпринимательством?
Сравнить реаниматологию и ведение собственной компании сложно. Конечно, в интенсивной медицине ты нередко наблюдаешь реальные трагедии, решения принимать нужно очень быстро, а права на ошибку у тебя нет. Тем не менее я всегда говорю, что работать в отделении реанимации — одно удовольствие, потому что там ты всегда точно знаешь, что нужно делать. У тебя есть четко прописанный протокол, ты натренирован до такой степени, что размышлять об эмоциональной составляющей времени не остается.
А вот в предпринимательстве такого протокола нет. Ты никогда не знаешь, что будет завтра, то, что ты использовал вчера, может не работать, потому что изменились обстоятельства. И все время необходимо складывать и рисовать всю картину заново, но это как раз очень интересно, потому что каждая разрешенная ситуация — это как новое произведение искусства, новая история. И, конечно, жизнь поворачивается разными гранями, все время появляется невероятное количество возможностей и такое же количество задач. И как раз эта необходимость постоянно находить решения мне нравится. Я получаю истинное удовольствие. Особенно когда ты находишь правильное решение. Тем не менее к ошибкам отношусь легко. Если в отделении реанимации их нельзя совершать, ибо цена очень высока, то в бизнесе ошибки становятся болезненными, когда бизнес принимает некие объемы и размеры, при этом цена их растет экспоненциально. Но те же ошибки нередко приводят к новым решениям, которые открывают новые возможности. И вот это веерообразное расширение горизонтов невероятно интересно. Это некое состояние души, ты словно плывешь в океане и чувствуешь в нем много нового. Иногда бывают шторма. Страшно, очень страшно. Но если есть силы и вера, то ты получаешь удовольствие от этого заплыва
Что вы считаете самым важным качеством для предпринимателя?
Я считаю, что залог успеха — вера и воля. Часто называемые другие ресурсы — время, деньги, люди — только техническая сторона вопроса. Если у вас нет воли и веры, все остальное вам не понадобится. Все прочие ресурсы всегда можно найти, они приходят извне. А вот воля и вера зависят от вашей внутренней мотивации, это нельзя купить. Кажется, что ограничивают вас только деньги, но деньги приходят уже потом, это второстепенный фактор, награда за то, что вы делаете. Очень важно наслаждаться процессом и верить в свое дело.
"Нельзя гнаться исключительно за прибылью — так вы слишком быстро выгорите и исчерпаете свою возможность созидать. При этом я далеко не ханжа: деньги — это свобода, но и ничего больше. Счастья они не дают."
Наука и жизнь: от биопринтинга до вакционы от COVID
Александр Юрьевич, как много о себе может узнать человек благодаря одной капле крови?
Ну, одной капли, как правило, мало. Нужна хотя бы пробирка, а то и несколько. Но и в одной капле крови информации достаточно, только ее нужно уметь разделять. Всегда есть четкая задача — что нам нужно узнать. Все, что не касается этой задачи, — информационный шум. Анализировать и раскладывать по полочкам весь информационный массив было бы очень долго, дорого и бесполезно. Конечно, рано или поздно вы найдете то, что ищете. Но зачем терять время?! Количество болезней ограниченно, но не мало.
А так по крови можно узнать колоссальное количество информации. Она может рассказать о генетических предрасположенностях, о метаболических характеристиках и вообще все о человеке. Эта область постоянно развивается, и мы можем только гадать, что нам станет доступно в будущем.
Какие научные разработки в медицине кажутся вам сегодня наиболее интересными и перспективными? Даже те, которые выглядят слегка фантастическими?
Знаете, все разработки слегка фантастические. Не все современные веяния науки будут реализованы, многие из них внушают надежды, но, может, наши ожидания так и останутся ожиданиями.
Повлияет ли, например, на медицину искусственный интеллект?
Не думаю, что в ближайшее время мы увидим полный переворот в медицине, связанный с развитием искусственного интеллекта. Да, это поможет в обработке огромных массивов данных, ускорит процессы, расширит возможности централизации, но полностью заменить человека в такой профессии, как медицина, не представляется возможным. Нужна креативность человека, у машины нет мотивации, эмоций, что порой играет центральную роль в принятии решений.
Я лично больше верю в развитие телемедицины. Люди в наше время живут дольше, следовательно, болеют больше, а врачей в процентном отношении становится все меньше. Доступность медицинской помощи очень важна, а нужное количество врачей есть не везде. Везде их и не будет, все хорошие врачи будут концентрироваться в хороших клиниках, в крупных городах. Развитие онлайн-диагностики поможет людям, живущим вдали от хороших медицинских центров, вовремя получить высококвалифицированную помощь.
Вообще, по мере реализации многих «фантазий» возникают прикладные инструменты, которые просто драматически влияют на нашу жизнь. Вот, например, антибиотики. Сейчас люди в среднем живут около восьмидесяти лет, и это все благодаря им! Антибиотики подарили человеку как минимум 20 лет жизни.
Довольно давно меня заинтересовал один стартап — честно говоря, не знаю, какова его судьба сейчас. Ребята работали над производством искусственной сетчатки. Хотели подарить людям, потерявшим зрение, возможность видеть. На мой взгляд, это фантастика. Правда, довольно часто такие многообещающие стартапы спотыкаются о бюрократию.
Даже наш проект с 3D-биопечатью и культивированным мясом может изменить мир к лучшему, я в это искренне верю. Проект с искусственно выращенным мясом — это вообще способность поменять процесс производства калорий. Человечество уже сделало скачок с охоты и собирательства, затем с примитивного одомашнивания на индустриальные фермы. Сейчас это достаточно больная тема, и мы стараемся предложить альтернативный путь массового производства животных белков. Разрабатываем технологию выращивания мяса из клеточных культур, что не требует убийства животных. Это полностью меняет ландшафт мясной промышленности, потому что уже не надо содержать коров, возделывать пастбища и так далее. Целые отрасли могут уйти, а человек сможет по-прежнему получать свои калории в том формате, в котором предпочтет.
Сейчас у нас есть проект с KFC — комбинированная технология печати мясных продуктов. Если кратко, то это растительные волокна, к которым подсаживают животные мышечные клетки, и эти клетки потом вырастают в кусок мяса, заполняя пустоты растительных волокон. Надеемся, что получится.
Нет ли у вас опасений, что ваш проект может этически не понравиться людям?
Это уже вопрос рамок, в которые люди очень любят себя загонять. Примерно та же история, что и с генно-модифицированными продуктами. Есть некий страх перед такими технологиями у народа. Честно, я бы посмотрел на таких людей, каково им было бы совсем не есть ГМО-продукты. Например, натуральный и не ГМО-банан, с косточками и всей его горечью! А ведь ГМО — это просто ускоренный процесс эволюции с тщательным отбором желаемых характеристик. Все вокруг, даже мы с вами, — это сплошное ГМО.
Биопринтинг — это область, которая сейчас достаточно популярна и нужна. Краткое описание того, что мы делаем: мы пытаемся уложить клетки разного назначения в таком порядке, чтобы получилась функционирующая ткань. Наша idee fixe — «слепить» из своих стволовых клеток живой орган. Моя мотивация исходит из моей врачебной специальности. Я не хочу, чтобы людям для получения органа приходилось стоять в очереди и ждать появления подходящего донора. Такая очередь, как правило, огромна. Все эти люди ждут, когда же, условно, тот самый мотоциклист попадет в аварию, чтобы у него можно было взять почки. Мне это особенно близко, потому что, работая в отделении реанимации, мне было неприятно общаться с трансплантологами. Это их профессия, и они постоянно стоят у тебя над душой, вопрошая: «Когда-когда?» Вроде и ты человека спасти пытаешься, и они, а все равно получается такой вот конфликт интересов. Поэтому очень хочется эту проблему искоренить и научиться наконец печатать эти самые почки.
Мы даже в космос отправили наш магнитный биопринтер и очень благодарны коллегам из Роскосмоса и ОРКК за возможность отправить команду на МКС и там продолжить исследования. И в фудтех пошли со своим культивированным мясом, потому что технологии похожи, и решив проблему там, мы сможем и в случае с органами куда-то продвинуться. Плюс у публики к еде есть какой-то эротический интерес. О потенциальном трансплантате почки вы не думаете, а вот о стейке на обед многие думают чуть ли не каждый день. Так и ресурсы на общее благо привлекать проще. Работать с этим невероятно интересно!
В «Инвитро» такой крупный исследовательский департамент?
Именно в «Инвитро» — небольшой. Мы стараемся выносить разработки вроде 3D-био из корневого бизнеса, это уже больше мои личные интересы. Даже не все акционеры готовы поддерживать эти исследования, не все разделяют этот интерес, и я вынужден с этим считаться.
Как повлиял коронавирус на интерес инвесторов к фармацевтическим компаниям? Какую роль он сыграл для «Инвитро»?
Именно в нашем случае — не повлиял практически никак. Мы ожидали большей качки. Ну, выручка у нас упала на 80% в связи с карантинными мерами за эти два месяца. Для большой компании со штатом сотрудников, превышающим 15 000 человек, это, конечно, достаточно тяжело. Ведь нужно продолжать платить зарплаты, платить за аренду. Но сейчас все уже восстанавливается, и, я считаю, оправимся мы достаточно быстро. Конечно, мы могли бы заработать на всей этой ковидной истории, но я был изначально против. Не считаю правильным пытаться нажиться на всеобщем несчастье. Когда к нам с вопросом пришли представители Правительства и Департамента здравоохранения города Москвы, мы установили минимально возможную цену. Я так понимаю социальную ответственность любого бизнеса. Нельзя думать о прибыли, когда всем тяжело, это чревато негативным отношением к индустрии и к людям, которые в ней работают.
В целом заработает много тот, кто все-таки изобретет вакцину. Пока вакцины нет, есть только препарат, стимулирующий выработку антител, и пока не доказано, что он защищает от вируса. А то, что производитель вакцины на этом заработает, очень хорошо. Потому что это даст ему возможность исследовать еще что-нибудь интересное. Часть этих денег пойдет на исследования, от которых человечество только выиграет.
Жизнь начинает чего-то стоить, когда есть что терять
Как вы оцениваете культуру отношения к своему здоровью у современного человека?
Культура отношения к собственному здоровью очень сильно зависит от страны, в которой он живет. Чем выше ВВП, тем чаще люди действительно заботятся о своем здоровье. Отчасти потому, что появляется возможность тщательнее следить за собой, появляются деньги на походы к врачу и на лечение. Есть и другой аспект — образованность общества. И это не о том, что люди малообразованные склонны не доверять медицине. Это, скорее, о том, что человек, отдавший 20 лет образованию и вышедший в профессиональный мир только к 40 годам, захочет свое здоровье сохранить, чтобы иметь возможность насладиться плодами своего труда.
Очень важно, чтобы все смолоду помнили про это и двигались в сторону здорового образа жизни. Если ты рожден без болезней, не дающих нормально жить, то все, что тебе нужно, это полноценное и умеренное питание, физическая нагрузка и минимальное понимание того, как функционирует организм. Это не так уж дорого и не так уж страшно.
Присущее многим безалаберное отношение к собственному здоровью — патология. Ведь покупая машину, люди сильно заморачиваются ее характеристиками, изучают ее устройство и готовы платить за ее содержание, хотя на самом деле эта железяка ничего не стоит. Но они игнорируют себя, они не готовы тратить ни силы, ни деньги на содержание собственного организма. И это, помимо прочего, гигантская социальная проблема.
"Люди, которые не заботятся о своем здоровье, становятся дополнительным бременем для государственной системы здравоохранения, для всего социума."
Кстати, эта социальная ответственность и безответственность особенно проявились во время «ковида». Сейчас даже можно вывести такую интересную закономерность: чем выше уровень достатка у среднего жителя района или даже потребителя определенной сети супермаркета, тем больше там людей в масках. Потому что жизнь начинает чего-то стоить, когда людям есть что терять. А вот в бедных районах маска — явление редкое. И это очень точно отражает ценность жизни в глазах людей.
Вы достаточно много времени посвятили восточным единоборствам. Что вам это дало?
Все в наше время занимались восточными единоборствами, это было очень модно, вот и я не остался в стороне. Меня затянуло в кунг-фу и некоторые его разновидности. Считаю, что это очень важно, особенно для юноши. Это помогает развить внутренний стержень и понимание того, каким ты можешь стать. Появляется фигура учителя, пример того, к чему можно стремиться. Ты начинаешь понимать, зачем нужен физический труд. Потому что это всегда частые и долгие тренировки, это трудно физически. Ты получаешь чувство радости, особенно когда тебя хвалит кто-то, кого ты уважаешь. Каждый успех занимает время, отнимает силы, но при этом у тебя есть ощущение прогресса. Это очень помогает сформировать некое понимание жизни как длинной и крутой лестницы. Сначала ты шаг за шагом идешь вверх, и вот не без труда доходишь до первого лестничного пролета. Стоя на площадке, понимаешь, что уже чего-то достиг, видишь пройденный путь. И в то же время видишь следующий пролет и тот путь, который только предстоит пройти. Дальше можно собраться с силами и пойти дальше, а можно ничего не делать и откатиться назад.
Для приобретения любого навыка необходимо умение концентрироваться, чему восточные единоборства тоже учат. Ну и, конечно, неким философским вещам: уважению к партнеру и к противнику, умению превозмогать боль и усталость, пониманию того, что достаточным усилием воли ты на многое способен. Мне особенно запомнилась шутливая поговорка одного из моих тренеров: «Борцу не больно, борцу приятно». И это правда, ты просто начинаешь иначе воспринимать боль, она действительно становится приятной.
Как посеять зерна так, чтобы они дали правильные всходы
Как вы считаете, Александр Юрьевич, что важно передать детям?
Важно привить им правильное отношение к деньгам. Пока росли мои дети, у нас не наблюдалось каких-то излишних трат. Большая часть прибыли уходила на развитие бизнеса, а я всегда стремился к аскетизму и своим детям это прививал. Для моей старшей дочери, Марии, было нормой задавать мне один очень правильный вопрос: «А мы можем себе это позволить?» Даже если мы на отдыхе в Нью-Йорке и заходим в какой-нибудь страшно интересный магазин игрушек.
Этот простой, но необходимый вопрос я считаю зерном финансовой грамотности. Во-первых, он позволяет правдиво оценить свои возможности, во-вторых — заставляет думать о том, как сделать так, чтобы ты мог себе это позволить, дает некую мотивацию. А моя младшая дочь, Полина, вообще никогда не просит у меня денег. Это похоже на черту всего ее поколения: молодежь в принципе мало тратит. Что отчасти даже вредит современной, шумпетеровской экономике.
Детям необходимо понимание того, зачем им нужен мозг. Конечно, нельзя обойтись без образования. Но образование — это двусторонний процесс: его можно дать, но необходимо и взять. Если упрямо пытаться дать человеку образование, которое он сам не считает нужным получить, ничего из этого не выйдет.
Дальше встает вопрос умения расставлять приоритеты. В жизни мы всегда стоим перед выбором. Выбрав одно, вы непременно отказываетесь от чего-то другого. Важно, чтобы ребенок этого не пугался.
Наконец — поддержка. Любое живое существо нуждается в ресурсах, иначе ему просто не выжить. И вот тут важно не завести себя в тупик: самое страшное — дать детям избыточное количество денег, это страшно развращает и демотивирует. Вы просто лишите их интереса добиваться чего-то самостоятельно.
И наконец последний вопрос — возможно ли перенести модель «Инвитро» в Латвию и насколько перспективна эта страна с точки зрения развития биотехнологий?
Моя семья достаточно давно живет в Риге, все мы очень любим этот город. Потрясающая культура, общество, много умных и интересных людей. Моя жена активно вкладывается в развитие культуры, с фондом Александра Васильева она создала Музей моды. В ведении бизнеса они очень быстро вышли на хороший уровень, и меня самого это поразило.
Такая модель, как «Инвитро», уже существует в Латвии, различия есть только в деталях. К тому же очень радует присутствие конкуренции в этой сфере. При здоровой конкуренции всегда выигрывает потребитель.
У Латвии очень большие перспективы в фармакологической сфере, особенно сейчас, на смене парадигм. Технологическая область в Латвии может стать одним из основных драйверов экономики. Здесь исторически хорошее медицинское образование, хорошая кадровая история. Но для укрепления и роста в Латвии биотехнологической и IT-сфер должен быть создан определенный климат, интеллектуально насыщенная среда. Чтобы у заинтересованной молодежи была возможность вариться в этом и развиваться вместе. В Латвии уже есть научно подкованное и предпринимательски успешное старшее поколение, которое, конечно, будет способствовать развитию молодых умов и делиться своей мудростью. Важно позволить молодым специалистам выбирать цели и помочь к ним идти.
Нужна также готовность правительства вкладываться в эту сферу, необходимо привлекательное для компаний этой отрасли налогообложение. Правительство может запросто воспрепятствовать развитию индустрии биотехнологий, а вот чтобы ему поспособствовать, нужна готовность идти на компромиссы.
В наше время практически нет границ, можно поехать и работать где угодно. А нужно сделать так, чтобы людям захотелось остаться не где-нибудь в Германии, а именно в Латвии. Наличие такого гигантского соседа, как Россия, тоже может неплохо посодействовать развитию биотехнологий, хотя бы в разработке совместных решений, потому что наука — это дорого! Конечно, есть множество предрассудков и исторических подтекстов, но об этом нужно уметь забывать.
"У людей есть как минимум два умения — запоминать и забывать. Если ты не умеешь запоминать, то ты ничему не научишься вообще. А если не умеешь забывать, то не сможешь двигаться дальше и приобретать новые возможности."